Интродукционная работа

При всей любви к нашей родной Сибири нельзя не констатировать: это беднейшая в отношении дендрофлоры часть нашей планеты. Один вид ели, один вид пихты, три вида сосны, три вида лиственницы, четыре вида можжевельника: вот, собственно, и все хвойное богатство. С лиственными ситуация не лучше: пять видов тополя, пять видов березы, по одному виду яблони, рябины, боярышника, черемухи, калины; из огромного разнообразия широколиственных пород – единственный вид липы, представленный двумя маленькими островками. Отсюда – наша двуединая задача: максимально освоить сибирскую дендрофлору и максимально обогатить ее пригодными для жизни в Сибири иноземными древесными растениями. Всё это называется ИНТРОДУКЦИЯ, в переводе с латыни – ВВЕДЕНИЕ. Введение диких, главным образом, не местных растений, в культуру.      

Распространение растений по планете определяется двумя группами факторов: географическими и историческими. Чем благоприятнее климатические и почвенные условия, тем выше разнообразие. Возможности обогащения флоры бедных в этом отношении районов планеты за счет богатых ограничены. Во влажном тропическом лесу на 1 га живет до 300 видов деревьев. Однако, например, для Сибири они совершенно бесполезны: годятся лишь в оранжерею. Разнообразие, вызванное историческими причинами, значительно более перспективно для интродукции. Приведем простой пример. В ледниковый период почти вся территория Европейской части России была покрыта льдом. В Сибири же (кроме Крайнего Севера) покровного оледенения не было. Поэтому, например, хвойная флора Европейской России значительно беднее сибирской. В центре (Москва) и на северо-западе (Санкт-Петербург) есть лишь сосна и ель. Обычные для Сибири кедр, пихта и лиственница там отсутствуют в принципе. Мы решаем эту проблему. Для жителей Европейской России у нас всегда есть полный ассортимент сибирских хвойных размером от 5 см до 5 м.

Оледенение в Северном полушарии было мощным лишь в его Атлантической части, т.е. на западе Евразии и на востоке Северной Америки. Поэтому там относительно бедная флора. В Тихоокеанской части, т.е. на востоке Евразии и западе Северной Америки оледенения не было. Поэтому там сохранилась богатая флора. Применительно к России это означает, что магистральное направление перспективной интродукции есть направление с востока на запад. Для этого налицо отличные возможности: климат в Западной половине России (Европейская часть, Урал, Западная Сибирь) вполне благоприятен. У нас проходят испытание многие десятки видов прибайкальских, забайкальских и дальневосточных древесных растений. Для юга Западной Сибири показали себя пригодными далеко не все, для Урала ассортимент шире, для Европейской России – еще шире. Приведем один пример.

Академический подход присутствует у нас и здесь. Мировая дендрофлора и мировой генофонд подвергается глубокому научному анализу. Выделяются перспективные виды, организуется их испытание. Для этого у нас налажены связи и обмен материалом с десятками дендрариев, ботанических садов, селекционно-интродукционных и производственных питомников России, ближнего и дальнего зарубежья. Число испытываемых уже сейчас образцов – более 5 000. На фотографии показано, как выглядит посевное отделение нашего питомника ежегодно весной: сотни образцов. Вот основные принципы и направления этой работы.

Возьмем кедр корейский (Pinus koraiensis). Очень декоративный и при этом ценный орехоплодный вид. Масса одного орешка – 500-600 мг, т.е. примерно в 2 раза больше, чем у кедра сибирского. В природе он встречается, главным образом, в зоне смешанных (хвойно-широколиственных) лесов, т.е. растет вместе с дубом, липой, ясенем, кленом и другими относительно теплолюбивыми деревьями. В Западной Сибири его хвоя иногда (раз в несколько лет) немножко повреждается климатическими факторами. Но если говорить о его выращивании не в промышленных, а в садовых масштабах, то он вполне может использоваться. Чтобы повысить устойчивость кедра корейского в Западной Сибири, у нас были организованы специальные экспедиции по ближайшим к Сибири окраинам ареала этого вида. Потомство этих краевых популяций показало себя устойчивым и уже поступило в продажу. Этот принцип – использование краевых популяций – широко применяется нами также и для других древесных растений. Для Сибири лучше использовать не любой кедр корейский, а лишь его крайние северные популяции. Для Урала, тем более, для Европейской России годится любой корейский кедр. Он ничем не хуже, а в относительно теплых и влажных районах – лучше кедра сибирского. У нас налажено массовое производство высококачественного посадочного материала. 3-4-летние сеянцы кедра корейского производят некоторые лесные питомники на Дальнем Востоке России. Крупномерные (1,5-2 м) саженцы, которые начнут плодоносить через 5-10 лет, в массовом количестве (многие тысячи) по очень привлекательной цене есть только у нас (см. фото). Приглашаем партнеров к взаимовыгодному сотрудничеству.

Каждая местная популяция каждого вида растений адаптирована к местному климату. При перемещении растений хорошие результаты получаются, в основном, тогда, когда климат в месте интродукции примерно такой же, как в месте происхождения исходного материала. Чем сильней отличаются два этих климата, тем хуже результат. Растения из более теплых мест повреждаются морозом. Растения из более холодных мест медленнее растут, повреждаются болезнями и вредителями. Как с этим бороться? В традиционной науке есть два подхода.

Первый - условно генетический. Его суть в естественном отборе. Из семян, заготовленных в природной популяции, выращиваем первое интродукционное поколение. При этом большая часть растений либо просто погибают, либо не дают потомства. Выживают и воспроизводятся лишь те немногие, которые способны к этому конкретно в местном климате. Они переопыляются между собой, дают второе поколение. В нем доля растений, подходящих для нового климата, заметно больше, чем в первом. В третьем – больше, чем во втором. Так постепенно формируется интродукционная популяция в которой доля устойчивых к новому климату растений во много раз больше, чем в исходной.

Второй - условно мичуринский. Его суть в том, что под влиянием «воспитания» в новых условиях меняется «природа» ВСЕХ «воспитуемых» растений. Произошедшие изменения они передают своему семенному потомству, которое по этой причине оказывается более устойчивым к местному климату. А отбор, если и происходит, то имеет второстепенное значение.

В течение последних 50 лет генетики активно смеялись над мичуринским якобы невежеством. Смеялись до тех пор, пока не началась так называемая эпигенетическая революция. Ее суть в том, что в жизни живых организмов большое значение имеют не только сами гены, но и их состояние. При этом изменения в состоянии генов, произошедшие при жизни того или иного организма, могут наследоваться его потомством.

В 2012 г. в журнале «Seed Science Research» опубликована статья норвежского исследователя российского происхождения Игоря Яковлева с соавторами «An adaptive epigenetic memory in conifers with important implications for seed production». Это обзор современных исследований адаптивной эпигенетической памяти у хвойных. В статье обобщены результаты наблюдений за елью европейской в южной Норвегии. Там собрана отличная коллекция географических экотипов этого вида: местных, более сверенных и более южных. Первое поколение этих экотипов вело себя «по науке»: лучше всех чувствовали себя местные, южные повреждались морозом, северные медленно росли. Со всех с них собрали семена. Вырастили потомство. И получили УДИВИТЕЛЬНЫЙ РЕЗУЛЬТАТ: потомство северных и южных экотипов по росту и устойчивости почти не отличалось от потомства местного экотипа. Причем, это не зависело от опыления чьей пыльцой сформировались семена. А определялось лишь тем, что все семена формировались в условиях местного климата.

Этот научный результат обещает революцию в интродукции хвойных. Особенно у нас в России, где из-за очень суровых климатических условий чрезвычайно затруднено введение иноземных видов в культуру. Получается, что главным методом интродукции у нас должно стать размножение интродуцентов семенами местной репродукции. Мы исходим из того, что истина лежит между двумя крайностями; что правы и генетики, и мичуринцы; что оба фактора объективно важны, что только их сочетание может обеспечить успех. Тем более, что именно так оно обычно и происходит: сначала выживают сильнейшие, потом они дают потомство.

У нас огромная коллекция растений в постоянной экспозиции. Понятно, что для нее мы выбираем лучшие экземпляры, наиболее устойчивые в Сибири. Одна из главных целей этой работы – получение местных семян. На снимках два свежих примера, плодоношение экзотических видов деревьев: шелковицы черной (Morus nigra) и гамамелиса виргинского (Hamamelis virginiana). Плодов мало, они невзрачные. Но это первые в нашем регионе плоды данных видов. В этом их смысл и ценность.

Всегда, когда это возможно, мы стараемся максимально использовать уже имеющиеся в Сибири интродукционные популяции не местных видов. Для иллюстрации приведем один пример. Вот дуб черешчатый (Quercus robur). Он имеет огромный ареал – от Британских островов до Урала. Если для выращивания дуба в Сибири мы возьмем, например, желуди из Франции, то большинство сеянцев погибнут уже в первую зиму. Некоторые из украинских сеянцев, возможно, "протянут" несколько лет, но затем либо полностью погибнут от морозов, либо будут влачить жалкое существование. А вот если взять желуди на крайнем северо-востоке области распространения (например, в Башкирии), то результаты будут гораздо лучше. Некоторые из дубков, скажем, 1 из 10 окажутся вполне зимостойкими и, пройдя горнило естественного отбора, станут родоначальниками сибирской интродукционной популяции дуба. Желуди у них сформируются в местном климате. В их потомстве доля зимостойких в сибирских условиях растений будет уже достаточно высокой. Для выращивания растений на продажу мы по возможности используем именно такой репродуктивный материал. На снимке 20-летний дуб черешчатый – потомство сибирской интродукционной популяции. Он встречает вас прямо у главных ворот нашего питомника. Фотография сделана 6 октября, но листья уже полностью пожелтели. Это признак готовности дерева к успешной зимовке.  

Разумеется, у нас не всегда есть возможность выращивать только проверенный и испытанный посадочный материал. В нашем прайс-листе есть чересчур экзотические и не вполне устойчивые у нас растения. Мы знаем, что большинство покупателей – "нормальные люди", которые ценят надежность и отсутствие проблем. Но среди любителей растений не так уж мало коллекционеров, энтузиастов, наконец, просто азартных людей, которых привлекает нечто новое, непроверенное и неизведанное. Признаться, мы и сами не чужды всему этому. На снимке Ginkgo biloba – самый древний вид семенных растений, единственный реликтовый представитель класса гинкговые из отдела голосеменные. Гинкговые переживали расцвет в юрском периоде, одновременно с динозаврами. Где те динозавры? А гинкго есть в нашей коллекции. Да, выше снега он у нас никогда не вырастет. Может и вовсе погибнуть. Но разве это причина отказаться от него? Полное информирование наших клиентов о вероятности выживания материала в условиях Сибири – важнейший принцип нашей работы, который мы выполняем неукоснительно. Другой принцип – информирование о том, как способствовать выживанию проблемных растений. В каталоге с описаниями про такие растения обычно сказано: "у вас есть уникальный шанс принять участие в испытании…" Шанс, действительно, уникальный. Не упустите его!

Важнейшим положительным для древесных растений фактором в Сибири является мощный снеговой покров. Под снегом большинству древесных растений умеренного пояса не страшны никакие морозы. Поэтому особое внимание в своей работе мы уделяем подснежным формам древесных растений. Такой подход позволяет многократно расширить разнообразие предлагаемого посадочного материала. Низкорослые (карликовые) декоративные сорта есть практически у всех более или менее затронутых селекцией древесных растений умеренного пояса. Почти все они отлично живут в Сибири, т.к. зимуют под снегом. Пожалуй, можно даже сказать, что у любого высокорослого дерева для САДА есть даже не один, а множество производных от него низкорослых культиваров, предназначенных для создания САДИКА. Если для создания большого САДА нужны гектары; для создания САДИКА вполне достаточно нескольких соток. Эти низкорослые культивары низкорослы в разной степени и вообще чрезвычайно разнообразны. Мы активно занимаемся испытанием низкорослых культиваров, разрабатываем технологию их выращивания. В нашей коллекции уже сейчас примерно 1000 клонов, производных только от четырех основных хвойных пород умеренного пояса – сосны, ели, пихты и лиственницы. А ведь есть еще туя, можжевельник, кипарисовик, лиственные растения. Таким образом, САДиК - это не просто аббревиатура названия нашей компании, это – важнейшие направление нашей работы. Здесь приведены только три фотографии рекомендуемых нами зарубежных карликовых сортов. На самом деле, их у нас многие сотни.

Когда сибиряк впервые попадет в какое-то теплое благодатное место, например, в Сочи или в Крым, его поражает пышность и разнообразие деревьев, используемых там для ландшафтного строительства. Большинство людей уверены, что о выращивании всех этих деревьев в Сибири не может быть и речи. Действительно, в форме одноствольного высокого прямостоячего дерева они у нас не живут, и в обозримом будущем жить не будут: потому, что их побеги и многолетние ветви, расположенные выше снегового покрова, обмерзают в холодные зимы. Зато все, что располагается ниже снегового покрова, у многих "южных" деревьев отлично сохраняется. Весной происходит регенерация кроны, вырастают мощные порослевые побеги с огромными красивыми листьями. Экзотическое дерево радует глаз хозяина и его гостей до самой осени. В такой форме у нас смогут жить многие виды таких замечательных растений, как конский каштан, лириодендрон (тюльпанное дерево), гледичия, катальпа и др. Всё это есть в нашем прайс-листе для любителей и ценителей экзотики. На снимке сумах пушистый (Rhus typhina). Он у нас ежегодно отмерзает почти до уровня почвы. Но это не мешает ему быть интересным декоративным растением.

Кустарники самой природой предназначены для подснежной зимовки. Их основа – "узел кущения", от которого отрастают новые молодые ветви, располагается в почве или на ее поверхности, следовательно, не подвержен разрушительному влиянию зимних морозов. Поэтому ассортимент кустарников, пригодных для беспроблемного использования в Сибири, значительно шире, чем ассортимент деревьев. Это бересклет, барбарис, вейгела, дейция, кизильник, пузыреплодник, пятилистник, свидина, сирень, спирея, стефанандра, чубушник и многие другие. Каждый из этих родов представлен в нашей коллекции многими видами, многие виды – десятками сортов. Организовано их испытание. Испытанный материал размножается и поступает в продажу. Фотографии даже и приводить не будем. Потому, что привести одну, значит, «обидеть» других. В нашем каталоге и прайс-листе есть многие сотни наименований отличных, абсолютно устойчивых в Сибири кустарников со всего мира.

Автор С.Н.Горошкевич